— И что произошло?

— Стив Бикнел вручил эти бумаги Эзре и предложил прочитать.

— А что Эзра?

— Эзра прочитал их, порвал в клочья, выкинул в камин иобъявил Стиву, что если тот еще раз заикнется о чем-нибудь подобном, то он егоубьет.

— Что потом?

— Потом мы поженились и уехали жить в Денвер.

— Для Бикнела ваш брак имел какие-нибудь финансовыепоследствия?

— Да, в некотором смысле.

— Какие же?

— У них существовало партнерское соглашение, по которомулюбой из них оставлял всю свою долю целиком оставшемуся в живых партнеру. Еслиже он был женат, то вдова должна была получить половину наследства, а партнер —другую половину.

— Значит, если бы Эзра умер неженатым, он все оставил быБикнелу?

— Да.

— Стало быть, из-за женитьбы Эзры Бикнел терял приличноесостояние?

— Ну, он, конечно, и не рассчитывал, что Эзра так скороумрет.

— Все же вы оба не могли не думать о такой возможности.

— В общем, да.

— И Бикнелу вы, конечно, не понравились?

— Конечно.

— Как же тогда получилось, что Эзра сделал Бикнеладоверенным лицом по управлению вашим состоянием?

— Чтобы это объяснить, нужно вернуться к тому моменту, когдая только появилась в Денвере.

— Давайте вернемся.

— Бикнел, конечно, относился ко мне как к какой-то нечисти.

— А вы? Объявили ему войну?

— Вовсе нет. Я решила не обращать на него внимания, толькообъявила Эзре, что он не должен пускать Стива в наш дом. Это было единственное,на чем я настаивала.

— Так. И что потом?

— Потом, постепенно, когда Стив увидел, как я себя веду, онизменил свое отношение ко мне. И поскольку Эзра хотел все же, чтобы он у насбывал, я в конце концов согласилась.

— И что было дальше?

— Вот так мы и жили — я развлекала Эзру, и Эзра ходилвеселый и радостный. Он начал следить за своей внешностью, часто посещалпарикмахеров, ухаживал за ногтями. Стал шить у портных дорогие модные костюмы.С работы он торопился вернуться домой, где мог отдохнуть, развлечься,насладиться жизнью. И он явно гордился мною, любил похвастаться мною переддругими — поверьте, я говорю это совсем не из бахвальства.

— А как реагировали люди?

— Сначала они думали, что я просто товар, который Эзраприобрел на базаре, не подумав как следует. Мне предстояло с этим бороться, ноя ведь и раньше знала, что придется столкнуться с таким отношением к себе,поэтому вовсе не была обескуражена. В подобной ситуации быть женой в десять разтруднее, чем любовницей. Но я представляла себе всю эту ситуацию заранее ипрекрасно знала, что мне предстоит испытать. Я твердо решила, что возьму верх изаставлю других хорошо к себе относиться. Самой мне, конечно, на них былонаплевать, но я понимала, что Эзра хочет сохранить друзей и свой образ жизни, ане просто запереться в шикарном особняке с молодой женой, которой все будутпренебрегать.

— Значит, вам удалось добиться хорошего отношения со стороныего друзей?

— Да, понемногу удалось. Это оказалось не так уж трудно. Влюдях ведь много хорошего. Я люблю людей, и они, как правило, любят меня.

— И каким же способом вы этого добились?

— Просто вела себя открыто и естественно. Некоторые юныещеголи, конечно, пытались за мной ухаживать, намекали, что я, наверно, оченьодинока и все такое.

— И как вы поступали в таких случаях?

— Я обходилась без благородного негодования, — ответила она.— Просто смеялась им в лицо и говорила, чтобы они пошли поиграли в своиигрушки.

— Ясно. Что дальше?

— Дальше все стали понимать, что я играю по-честному, и водин прекрасный день, словно по мановению волшебной палочки, все стализамечательно ко мне относиться.

— Значит, это произошло достаточно быстро?

— По-моему, не более двух месяцев, но для меня, конечно,прошла целая вечность. Даже странно, как иногда быстро все происходит. Друзьялюбили Эзру, так что постепенно полюбили и меня. Эзра любил устраивать званыеобеды, а со мной всем было весело, и людям понравилось к нам приходить.

— А Бикнел?

— И Бикнел вскоре стал появляться среди гостей.

— Понятно. Что дальше?

— Дальше, — ответила Мириам, — Эзра стал счастливейшимчеловеком на свете, и его друзья полюбили меня за то, что я для него сделала.Они уже не смотрели на меня как на поношенное тряпье с барахолки, а считалименя… считали чем-то вроде тонизирующего напитка для Эзры. А кроме того, я былагостеприимной хозяйкой для всех.

— Ясно. Что же было потом?

— А потом он неожиданно умер. И по завещанию мне досталасьполовина его состояния.

— То есть сколько?

— Господи, Дональд, я не знаю. Его еще не успели оценить, ноэто огромные деньги. У Эзры были золотые рудники, нефтяные скважины, кучапредприятий — все, что угодно. И теперь я богата. То есть буду богата.

— Если только не окажетесь замешанной во что-нибудь, чтовызовет скандал вокруг имени Вудфорда, — заметил я.

Мириам промолчала.

— А убийство — это несомненный скандал, — продолжал я. — Ишантаж Бастиона — тоже.

— Я не убивала Бастиона, — твердо произнесла она.

— Вы боялись его?

— Да.

— И собирались заплатить ему?

— Да.

Прежде чем продолжить беседу, я немного поразмышлял.

— Расскажите мне подробнее про Бикнела, — попросил янаконец.

— Бикнелу почему-то полюбилась идея полюбить меня.

— Вот об этом я и хотел бы узнать.

— Ну, понимаете… Даже не знаю, как и сказать… Он ведь тожебыл одинок. Жена его давно умерла, а второй раз он так и не женился. И японимаю, что у него и желания-то особого не было. Он был такой… ну, как ихобычно называют — брюзга, сморчок, зануда, рыба холодная.

— Понятно, — сказал я.

— Он прекрасно знал Эзру до женитьбы, — одинокого,несчастного. И вдруг увидел, как Эзра переменился, когда появилась я. Видимо,ему в голову втемяшилась идея, что и ему хорошо было бы так жениться.